Наиболее впечатляющий пример в этом плане дает первая секция, где после последовательной дупликации двух мотивов звучание литавр вводит в музыкальную ткань асимметрию. В сложных отношениях этих мотивов особенно поражает резкий контраст при переходе от первого ко второму, позволяющий даже говорить о наличии как бы двух разных музыкальных миров, целой пропасти между ними.
Этот контраст располагается, прежде всего, на уровне лада, но еще более усиливается контрастом тембра, регистра и темпа. С гармонической точки зрения, второй мотив предстает как упрощение первого. С ритмомелодической точки зрения оба мотива проецируются на одну и ту же полярную ноту, однако второй мотив является одновременно повторением и усложнением первого.
К тому же ритмические вариации подчеркивают как симметрию, так и асимметрию. Удвоенность каждого мотива выполняет одну из главных своих функций — создает формальную эквивалентность весьма разнородных по материалу элементов. Помимо этого, дупликации поддерживают множественные и сложные отношения с остальными аспектами произведения, без учета которых их функцию нельзя понять.-
Давая общую оценку своим исследованиям, Рюве видит главное их достоинство в том, что они являются ясно выраженными, основаны на четких критериях и строгих процедурах, поддаются проверке и повторению. Во многом это действительно так.
Вместе с тем, размышляя над своими исследованиями, Рюве все больше склоняется к мысли, что названные свойства достигнуты им далеко не в полной мере. От возникших сомнений он, в конце концов, приходит к почти полному пересмотру своих позиций, к разочарованию в музыкальной семиотике.
