Имеющееся в нем слово миф, как полагает Тюрлеманн, указывает на то, что главные объекты картины являются символами человеческих существ и отношений между ними. Размышляя над типом и особенностями этих отношений, Тюрлеманн приходит к выводу, что их следует рассматривать через призму сексуальной изотопии и видеть в цветке женский, а в птице — мужской объект.
Такое толкование подкрепляется как грамматически (ибо в немецком языке слово цветок относится к женскому роду, а слово птица — к мужскому), так и традиционной символикой. Согласно которой цветок обычно ассоциируется с женским началом и используется в поэтическом и любовном смысле, а птица — в эротическом.
В еще большей степени, отмечает Тюрлеманн, такое толкование подтверждается особым способом репрезентации данных объектов: птица напоминает некую стрелу, имеет контур пронзающего предмета, тогда как цветок > напротив, похож на чашу полумесяца, имеет контур принимающего сосуда. И пространственное положение к тому же придает их поведению некий динамизм, поскольку птица как бы пикирует на цветок, который движется навстречу.
Таков смысл и содержание истории, которую рассказывает, будучи мифом, картина: мужчина в виде птицы соединяется с женщиной-цветком и через это соединение входит в непосредственный контакт с космосом, представленным через присутствующие в картине звезды. Главным объектом при этом оказывается цветок. По своей эйдетической природе, отмечает Тюрлеманн, он выступает как сложный объект, принадлежащий одновременно ко всем классам объектов — одушевленных и неодушевленных, земных и небесных.
