Примерно в таком же духе рассуждает Жюсто при исследовании романа Селина Смерть в кредит. Он считает, что по мере развертывания эпизодов романа в нем последовательно происходит переход от трагизма действительности к феерическому и фантасмагорическому вымыслу.
Возникающий текст целиком очищается от всего биографического, переживаемого, от всякого реализма, вследствие чего реальные ощущения, чувства и слезы замещаются потоком слов. В этом процессе письмо становится танцем безумного, оно беспрерывно поворачивается к самому себе.
При исследовании творчества Лафорга, Перса и Селина Жюсто опирается не только на их произведения, но и на высказывания о своем творчестве и искусстве в целом, что, конечно, усиливает и подкрепляет как делаемые им выводы и оценки произведений рассматриваемых авторов, так и собственные представления о письме и литературе.
Тем не менее, далеко не все в его исследованиях представляется достаточно обоснованным и убедительным. В своих размышлениях Жюсто проявляет интерес в первую очередь к тому, что работает на его концепцию письма, согласно которой оно предстает как чистая форма, техника, ритуал и игра, движимая желанием самолюбования, удовольствием от нарциссизма. Это девственное и непорочное письмо, вступившее в брак с самим собой, порождает такой же невинный текст, где пустота составляет его содержание.
Наиболее адекватное воплощение письма Жюсто находит у Лафорга. Однако творчество того вовсе не исчерпывается одним только эстетическим измерением, бегством от жизни в мир идеального и ирреального, нарциссизмом письма.
